«Ход конем» - Андрей Батуханов

И весь отряд скорым шагом двинулся подальше от речушки. Всеобщий отход прикрывал Подкопин, который то и дело закидывал Милану на плечо чьи-то сползавшие подштанники.

* * *

Сталин вызвал в кабинет своего секретаря Александра Поскрёбышева. Тот неслышно материализовался у стола генсека и замер в ожидании указаний.

– Свяжись с генералом Антоновым и узнай у него, как обстоят дела в Югославии.

– Сейчас сделаю, – сказал Александр Николаевич и так же неслышно вышел.

Возвратившись на своё рабочее место, он поднял трубку телефона АТС номер один и уже совершенно другим, жёстким тоном потребовал от собеседника:

– Соедините меня с генералом Антоновым…

Через минуту ожидания в трубке раздалось: «Генерал Антонов слушает!»

– Алексей Иннокентьевич, – нарочито по-граждански обратился к генералу Поскрёбышев, – интересовались, что слышно из Югославии.

Трубка зарокотала ответом.

– А Тито жив?

Телефонная трубка снова принялась что-то объяснять голосом генерала.

Сталин оторвал голову от документов, перед ним стоял Поскрёбышев.

– Генерал Антонов утверждает, что пока точных сведений нет. Достоверно известно лишь то, что отряд, вырвавшийся из пещер, с боями ушёл из Дрвара. Это всё, что имеется на сегодняшний момент.

– Тито жив?

– Точно известно, что не погиб. Иначе бы немцы раструбили о своём успехе.

* * *

Вторую группу, как и предполагалось заранее, немцы, стягивая все свои силы на один маршрут, преследовали по пятам. Югославские партизаны, офицеры советской и британской военных миссий, жертвуя своими жизнями, отвели реальную угрозу физического уничтожения всей верхушки Югославской национально-освободительной армии. Усталые, измождённые люди, ограниченные количеством боеприпасов, увели немцев далеко в сторону.

Главным в отвлекающей группе среди советских офицеров Корнеев назначил капитана Прокопенко. И не ошибся. Умело согласовывая общие действия, выгодно используя знание местности, отряду удалось в течение пяти дней водить десантников за нос. Событий этих дней в обычных боевых условиях с лихвой хватило бы на целый месяц, а то и более.

За это время десантники объединили несколько групп преследования и смогли взять интернациональный отряд в клещи. Однако преследуемым повезло. Родная земля их спасала, она помогала людям, которые её защищали. На пути отступления группы было узкое скалистое ущелье, которое оставляло единственный путь – в створ высоких и узких каменных ворот. И немцы пошли напролом.

Кровопролитный бой длился несколько часов. Это был, конечно, не бой при Фермопилах, и воинов было не триста человек. Но несколько десятков югославских партизан, советских и британских офицеров сумели не только не пропустить немцев, но и рассеяли врага по ближайшим склонам. Капитан Прокопенко, поняв, что дальнейшее преследование врага бессмысленно и обернётся лишь бессмысленными жертвами среди личного состава их отряда, дал команду отступать.

– Передай, – крикнул он своему сержанту, – мы здесь заканчиваем. Надо торопиться. Сбор на месте последнего привала. А дальше кабаньими тропами, скрытно на соединение со своими. У нас в запасе сутки.

Сержант согласно кивнул и помчался исполнять приказание. А Никита, как мужик, окончивший трудную, но очень важную работу, встал во весь рост, опустил ствол автомата и начал тяжело спускаться вниз по склону. Он шёл, а в душе его играла музыка! Маленький военный оркестр. Во-первых, боевое задание выполнено полностью. Потери, конечно, есть, но они сопоставимы с важностью и исключительностью поставленной перед ними задачи. А во-вторых, красота здешних мест нравилась капитану. Это не бесконечные просторы родного Селигера, но тоже красиво. Кругом лиственный лес, и вдруг, откуда ни возьмись, стыдливой стайкой возникали молодые сосенки. Особо радовали поляны, сплошь усеянные синими с жёлтыми подпалинами ирисами. Никита шёл, повернувшись спиной к линии атаки, – враг разбит, опасность миновала, надо торопиться на соединение со своими. А там… А там как распорядится судьба и непосредственное начальство.

На пути появилась небольшая плоская скала, чем-то похожая на жабу. Два скалистых бугра, венчавших её, увеличивали это сходство. У Никиты за спиной крылья выросли, он решил перепрыгнуть с одного «глаза» на другой. Оттолкнувшись, он взлетел в небо. И в этот момент прозвучал одинокий сухой выстрел. «Снайпер», – блеснула последняя мысль у капитана. Он дёрнулся в полете, его развернуло в воздухе, и на второй камень уже упало тело капитана Прокопенко. Под левым соском на груди очень быстро стало расползаться большое тёмное пятно. Немецкий снайпер знал своё дело.

Сержант, возвратившийся доложить, что приказание выполнено, мгновенно залёг в скальной щели неподалёку. Снайпер молчал. Издалека долетел звук очереди автомата Томпсона. Видимо, англичане добили снайпера. Кто и откуда стрелял в капитана, не было видно. Сержант осторожно приподнял голову в зелёной каске, потом подполз к Никите и на всякий случай приложил ухо к груди. Сержант закрыл ему глаза.

Через час на месте гибели капитана НКВД Никиты Прокопенко возвышался небольшой аккуратный холм, сложенный из камней. Сержант воткнул в изголовье холма небольшую табличку, на которой было старательно нацарапано: «Капитан НКВД Никита Прокопенко. Пал смертью храбрых 1 июня 1944 года за свободу Югославии». Сверху к табличке прикрепили фуражку с малиново-бордовым околышем. Сколько ему лет и откуда он родом, солдаты не знали, потому что пуля немецкого снайпера разорвала в клочья военный билет капитана. Его взяли с собой, ведь номер сохранился и всё можно узнать, но позже. Сейчас была точно известна только дата смерти.

Сержант поднялся и присоединился к солдатам и партизанам. Салюта не давали, боясь рассекретить своё месторасположение, постояли молча и продолжили свой путь. А Никита навечно остался в югославской земле под балканским синим небом.

Оставшиеся партизаны и офицеры обеих миссий молниеносно и скрытно, не оставляя никаких следов, делая лишь редкие привалы для приёма пищи, стремительно понеслись к месту встречи двух групп.

* * *

Гитлер в своём кабинете в рейсхканцелярии, стоя рядом с огромным деревянным глобусом, в ярости брызгал слюной.

– Как тысяча четыреста хорошо обученных десантников не могут до сих пор прихлопнуть одного несчастного автослесаря? Я вас спрашиваю, генерал!

– Партизаны хорошо знают прилегающую местность и умело этим пользуются, – ответил красный от напряжения генерал Рендулич.

– Но почему десантники его не уничтожили?

– Мой фюрер, они идут по следу. В течение двадцати четырёх – сорока восьми часов операция «Россельшпрунг» увенчается успехом!

– Это, генерал, вы сейчас не мне дали обещание, вы его дали великому рейху и отвечать будете перед ним.

В ответ Рендулич лишь громко щёлкнул каблуками сапог и кивнул головой.